Имя этого святого — наиболее распространенное в христианском мире. 23 Римских Папы взяли его при вступлении на папский престол, его получили при крещении многие знаменитые люди — Иоанн Дамаскин, Иоганн Себастьян Бах, Иоганн Вольфганг Гете, Джон Кеннеди, Ян Собеский, Иван Франко … Этот почетный перечень можно значительно продолжить — есть в нем и наш Иван Луцевич (Янка Купала) …

Иоанн Креститель. XVIII в. Пинский р-н Брестской обл.

Евангелист Лука повествует, что в дни Ирода жил праведный священник Захария с женой Елизаветой. Были они уже в зрелом возрасте, но не имели детей, что в те времена считалось позорным. Однажды, когда Захария служил в храме, явился ему ангел, который, стоя по правую сторону кадильного жертвенника, сказал: «… услышана молитва твоя, и жена твоя Елизавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн … он будет велик перед Господом Богом … и Духом Святым исполнится еще от чрева матери своей и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их». Когда Захария усомнился, что так может быть в их зрелом возрасте, ангел (а это был Гавриил) за недоверие к божественному посланнику лишил священника дара речи до тех пор, пока не сбудется предсказанное.

Через шесть месяцев архангел Гавриил явился в Вифлееме с Благовещением Марии о рождении Иисуса и в ответ на ее растерянность сослался на пример ее родственницы. Мария пошла в дом Захарии и приветствовала Елизавету. Когда та услышала ее приветствие, взыграл младенец в ее лоне, и Елизавета исполнилась Святым Духом. Это событие отмечается в Церкви как Посещение Марией Елизаветы.

Когда Елизавета родила сына, на восьмой день пришли обрезать младенца и хотели назвать его именем отца, Захарией, но мать пожелала назвать его Иоанном. Соседи возразили, потому что никого в ее родстве не было с таким именем, и стали знаками спрашивать отца, как бы он хотел назвать сына. Захария попросил дощечку и написал: «Иоанн имя ему». И все удивились. И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя Бога.

Иконография Рождества Иоанна Крестителя в основных чертах напоминает Рождество Богородицы, как это можно видеть на иконе XVIII в. из церкви в Великих Сехновичах (на Брестчине), изображенным Иоанном Вышинский (имя пока что в истории белорусского искусства неизвестное). В композиции со многими действующими лицами выделяется Елизавета в светлом платье и зеленовато-сером плаще. Укрытая сверху красным балдахином, она сидит на кровати, облокотившись на горку светлых подушек, и держит на коленях на пялёнке ребенка (уже с лучезарным нимбом вокруг головы). Женщина, стоящая рядом, помогает поддерживать ребенка и пристально смотрит на Захарию, который сидит в кресле с высокой спинкой. Седобородый первосвященник показан в профиль, в соответствующих его сану одеяниях и двурогом головном уборе. Он пишет имя сына, однако не на дощечке, а на наклонной массивной серой плите, которую, стоя перед первосвященником на коленях и держа чернильницу, подпирает рукой дородная женщина. Между Захарией и Елизаветой, немного на заднем плане, стоят два, судя по одежде, учтивых служителя храма и немолодая семейная пара родственников или соседей. Сехновичскоий образ можно считать весьма характерным примером зрелого барокко униатской алтарной живописи.

К этому же времени (или чуть ранее) и художественному стилю принадлежит икона из-под Бреста, на котором рождение Иоанна показана более лаконично, с не очень совершенной композицией, меньшим количеством лиц и четкой грубоватой динамикой действия. В центре на переднем плане — огромная фигура служанки, которая держит на коленях ребенка на светлом развернутым покрывале. К ней склонилась вторая, богаче одетая, женщина, которая наливает воду для купания, держа в руке что-то похожее на кусок полотна. Над головами женщин возвышается колоритная фигура Захарии с непропорционально большой головой в двурогой мире. Он показывает зрителю лист бумаги с кириллической надписью «Иоаннъ  будетъ имя ему». Слева, удаленная от предыдущей группы, под огромным тяжелым балдахином с подвешенным балдахином, сидит на ложе Елизавета. В самом низу, в левом углу, стоит изделие местного бондаря — корыто значительных размеров.

На позднеуниатской иконе из Новогрудчины в композиции «Рождение Иоанна» нет Елизаветы — здесь показан эпизод выбора имени. Перед столом стоят две служанки, одна из которых держит на пялёнке ребенка. Захария — величественный старец с пышной бородой и крючковатым носом — согнулся над столом, подняв руку после написания известной фразы …

Ни одно из Евангелий, да и апокрифы, не свидетельствуют, что Иисус и Иоанн когда-либо встречались в детстве. Тем не менее, итальянские художники эпохи Ренессанса воплотили их сакральную связь с самого начала жизни в сюжете «Мадонна с Ребенком и Иоанном». Несколько более старший Иоанн держит крестик из камыша. Такие изображения особенно расширились в европейском искусстве после Рафаэля, произведения которого были образцом для художников эпохи барокко и классицизма. Один из наиболее выразительных белорусских алтарных образов в стиле зрелого барокко происходит из-под Глубокого. На нем величественная Богородица в светлом платье и синем плаще сидит в кресле, занимая почти всю площадь картины. Лицо Марии по типажу и манере исполнения напоминает шляхетские портреты того времени. Она склонилась над Ребенком, который сидит на Ее коленях, но взгляд направлен прямо. Иоанн стоит слева внизу и передает Иисусу птичку (наверное, щегла). В поднятой левой руке Мария держит кармелитский скапулярий, что может свидетельствовать о связи иконы с известным монастырем кармелитов в Глубоком. Трогательным примером сохранения традиционной живописи можно считать чудом сохранившуюся иконку из-под Холопенич. На ней Младенец, приподнявшись на коленях Матери, приник к Ней, как в «Умиление», а коленопреклоненный Иоанн составил ручки в молитвенном восторге. В XIX в. «Рафаэлевский сюжет» широко распространился и в православных храмах, а в конце века его усвоили даже примитивисты так называемой «гомельской школы».

О достаточно длительном, но мало известном начальном периоде жизни Иоанна свидетельствует лишь краткий текст евангелиста Луки: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустыне до дня появления своего Израилю». Причины бегства Иоанна в пустыню апокрифическое «Протоевангелие Иосифа» объясняет приказом Ирода после рождения Иисуса убить всех детей до двух лет. Святая Семья спаслась бегством в Египет. «А Елизавета, услышав, что ищут Иоанна (ее сына), взяла его и пошла на гору. И искала места, где спрятать его, но не нашла. И воскликнула громким голосом, говоря: гора Бога, впусти мать с сыном, и гора раскрылась и впустила ее. И свет светил им, и ангел Господень был вместе с ними, охраняя их». Далее рассказывается, что Иоанн жил в пустыне как аскет, одеваясь только шкурой животных, и как грозный пророк Всевышнего призвал народ к покаянию и крещению. И спрашивал его народ: что же нам делать? Иоанн давал советы, очень подходящие и нашим современникам: богатым — делиться одеждой и пищей с бедными, таможенникам — не принимать больше определенного, воинам — никого не обижать.

Эта евангельская история широко распространена в православной иконописи XIX в. под названием «Иоанн Предтеча в пустыне». Своеобразно показан этот сюжет на иконе 2-й половины ХVIII в. из костела в Мстибове (Гродненщина). В центре сидит Иоанн, который держит перед собой высокий крест. Рядом — жертвенный барашек. Мощная фигура Иоанна с широкими плечами скорее напоминает силача Геркулеса, а не исхудалого от поста проповедника. Да и пейзаж мало похож на выжженную солнцем Палестину: под ногами Иоанна зеленеет трава, с обеих сторон растут высокие зеленые деревья, за спиной возвышается гора — вероятно, так художник напоминает о апокрифической легенде о спасении маленького Иоанна с матерью от убийц Ирода. Живопись икон 2-й половины XIX в. имеет запоздалый классицистической-академический характер. На иконе в василишковском костеле босоногий Иоанн стоит на фоне ущелья между двух гор с маленькими деревцами и держит на руках, покрытых его пальто, маленького белого барашка. В одной из гор виден вход в пещеру. На иконе из Жуховичей (Гродненщина) мощная фигура святого показана на фоне условного пейзажа: Иоанн стоит на правом колене, спиной, сцепив руки, голова повернута. 

 В основном торжественный репрезентативный характер имеют резные скульптуры Иоанна Крестителя. Среди дошедших до нашего времени самая древняя и отличительная находится в главном алтаре в волпенским костеле, который финансировал Казимир Лев Сапега, сын Льва Сапеги, на то время писарь и предводитель надворный, а с 1645 подканцлер Великого Княжества Литовского. Алтарь в стиле раннего барокко выполнен неизвестными мастерами в 1633-1639 гг. Архитектурная структура, прорисованный черным цветом, построена по образцу трехосной триумфальной арки, разделенной колоннами на три поля и щедро украшенной золоченой накладной резьбой. В основном ярусе по обе стороны центрального иконы «Распятие» стоят величественные скульптуры небесного покровителя инвестора алтаря св. Казимира и Иоанна Крестителя, во имя которого освящен храм. Иоанн стоит на овальной подставке, ступни его ног сведены, и это придает мощной фигуры ощущение неустойчивости. Тело красочно окутано оборванным внизу хитоном и позолоченным плащом, моделируемых складками с фантастическим рельефом. Правая опущенная рука придерживает длинный посох, на левой, неестественно изогнутой вперед, лежит книга с жертвенным барашком. Голова энергично обращена влево, как бы к центру алтаря, красивое лицо свидетельствует о решительный несгибаемый характер. Пышные волосы завитыми прядями ложатся на плечи, напоминая известные скульптурные портреты Бернини или портретные гравюры Гондиуса. В белорусском искусстве эпохи барокко не сохранилось иной скульптуры с такой эффектной пластикой, сложными поворотами фигуры, четким внутренним напряжением и динамикой.

Иконографически похожая и близкая по времени исполнения скульптура Иоанна Крестителя находится в знаменитом Будславском алтаре (1637 г.), выполненным для бернардинского костела «Посещение Марией Елизаветы» мастером Петром Грамэлем, о котором мы, к сожалению, ничего не знаем. Вырезанная не менее талантливым мастером, она, однако, представляет другой, идеализированный, спокойный, можно сказать, аристократический образ святого. Необычайно рельефно моделируемая позолоченная одежда при освещении храма дает красивые светотеневые эффекты.

Скульптура неизвестного местного резчика середины XVIII в. из костела в Мостах не отличается такой изысканной резьбой и позолотой, как выше упомянутые, и принадлежит уже к периоду угасания резной алтарной скульптуры, переходного от барокко к классицизму. Тем не менее, хорошее отражение анатомии тела, реальные пропорции и естественный жест свидетельствуют о мастерстве резчика. Обнаженный до пояса Иоанн уверенно стоит на массивной подставке, чуть склонив голову вниз, где у его ног лежит ягненок; поднятая рука держит символический посох с крестиком.

Самый расширенный в белорусском сакральным искусстве евангельский сюжет с участием Иоанн  — «Крещение Иисуса». Он известен в разных видах искусства — монументальной живописи и иконописи, графике и скульптуре. О самом событии все четыре евангелиста повествуют в общих чертах. «И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него». Иконография сюжета, известная в раннехристианской искусстве, сложилась до Х века и далее в главных чертах не менялась. В Гольшанском костеле на плоской алтарной стене изображена величественная барочная архитектурная композиция вроде эдикулы, завершенной куполом. В центре, как и на стене часовни, в светлом прозрачным колорите, характерным для живописи рококо, изображено крещение Иоанном Иисуса. Согласно архивным данным южный придел церкви св. Николая в Могилеве был расписан «во имя святого пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна». Там же в барабане купола сохранились росписи «Крещение Иисуса», «Иоанн крестит иудеев» и «Усекновение главы Иоанна Крестителя». Последний, драматический, сюжет достаточно редко встречается в древнебелорусскому искусстве. На переднем плане — три фигуры: два стражника и Иродиада, которая держит в руках блюдо с головой Иоанна. Все нарядные, даже коты-стражники, у ног которых лежит обезглавленное тело Крестителя . В Михалишковском храме скульптура Иоанна стоит в главном алтаре, вылепленном из стука в последней четверти XVII в. «мастерами храма Петра и Павла в Вильнюсе». Кроме того, на южной стене, около пресвитерия, где обычно располагается купель, находится рельеф «Крещение Иисуса» тех же стукаторов. Об их мастерстве свидетельствует естественная прозрачность воды в пластике твердого непрозрачного материала.

Композиция михалишковского рельефа выработана во времена Ренессанса и постоянно присутствует в образах белорусской школы, но, к сожалению, среди них нет произведений ранее XVIII в. Христос стоит в набедренная повязке, по щиколотку в воде, полуобнаженный, а Иоанн Креститель в верблюжьей шкуре — стоит на берегу, где льет из раковины воду на голову Иисуса (над головой обычно витает голубь — Святой Дух). Так выглядит икона из Домачево, на котором выполнен не только характерный для белорусской иконописи резной фон, но в той же технике разработаны особенности одежды. В иконах эпохи Контрреформации Иисус иногда стоит на коленях, что свидетельствует о Его покорности. Такая деталь заметна на красивом резном феретроне из Прилуки. В этой лаконичной композиции нет даже Святого Духа. На некоторых иконах с более развитой композицией на противоположном берегу Иордана стоят два ангела, держащих одежду Христа.

На иконе первой половины XVIII в. со Столинщины Иоанн в охристом хитоне и синем плаще показан в рост на ближнем зеленом берегу узкой речки (Иордана). В пластике фигуры заметно влияние барокко: торс повернут на четверть влево, голова наклонена вперед, лицо спокойное, но с выражением суровой решимости. Пальцем правой руки Иоанн указывает на другой берег реки, откуда приближается Иисус; опущенной вниз левой Он держит посох с крестиком, обвитый лентой с кириллическим надписью: «Се агнец Божий вземляй грехи ми». Большой смысл следующего момента крещения, как начала Нового Завета, символически олицетворяет дерево с пышной зеленой кроной, корни которого вырастают из воды Иордана. Фон украшен растительным орнаментом в форме спирально закрученных побегов.

Праздник рождения Иоанна Крестителя, связанный с летним поворотом солнца и тем самым с земледельческим календарем, стала одним из любимых у белорусов. Он спокойно, без конфронтации, перенял древнюю традицию празднования Купалья, наполнив его новым, христианским содержанием. Для многих храмов обеих христианских конфессий он был престольным праздником, во время которого устраивались фестивали и ярмарки. Немало храмов освящено в честь Иоанна Крестителя, наиболее известные из них — университетский в Вильнюсе, заложенный изначально королем Владиславом Ягайло в конце XIV в., в Гольшанах и Волпе, основанные князем Ольшанским в ХV в., знаменитый костел в Камаях (1606 г.) и много других.

 Александр Ярошевич

«Наша вера», № 2/20 2002 г.