Материал статьи посвящен феномену народной иконы в изобразительном искусстве Беларуси XVIII–XIX вв. Автором акцентируется внимание на народном иконописании, которое органически входило в культурный и духовно-нравственный контекст эпохи и  прослеживаются некоторые особенности иконы в контексте ее художественно-образного, содержательного и религиозного истолкования. 

Икона (от греч. Eikon – изображение, образ), в православии и католицизме изображение Иисуса Христа, Божьей Матери и святых, которым приписывается священное значение. В Беларуси икона имела название «абраз», что означает образ отдельных святых или определенный сюжет на библейскую и евангельскую тему.

Икона как один из видов религиозной живописи оставалась наиболее распространенной в духовной жизни людей на протяжении нескольких столетий. По сравнению с монументальной росписью, которая всегда относилась   к   конкретному  месту  в  архитектуре   культового  сооружения, икона имела свои отличительные особенности. Прежде всего, она не зависела от условий своего местонахождения, являлась легко «транспортабельной» и в большинстве своем была неотъемлемым предметом не только культовых храмов, но и домашней среды человека. Ей поклонялись, перед ней читались молитвы. Народная икона являлась культовым предметом, который проецировал духовную связь между человеком и богом. Обращаясь к Богу с просьбой, покаянием, мольбой, человек обращался к иконе, которая должна была «слышать» его слова и не только слышать, но и помогать осуществлять то, к чему был обращен взор  человека.

В XVII–XVIII вв. культовая живопись Беларуси развивалась под влиянием  Востока и Запада. Огромное влияние оказывала западноевропейская культура и вместе с тем сохранялись черты восточнославянской культуры. Кроме того, эти мощные волны духовного, эстетического влияния были тесно связаны с традициями и культурой народа, органично вплетались во все ее проявления. И именно иконопись как наиболее консервативная область культового изобразительного искусства с ее сложившимися общепринятыми образными канонами, внешнеконструктивными формами становится предметом народного художественного творчества.

На рубеже XVII–XVIII вв. религиозная живопись все заметнее использует образы реальных людей. Данное обстоятельство характеризует особенности искусства Речи Посполитой, которое получило свое развитие в сарматском портрете. Сарматский портрет как особый стиль «живописного реализма»  был ориентирован на изображение лица человека. Он так же нес новое осмысление пейзажа и той среды, в которой проживал человек. Заметно возрастает стремление художника к отображению материальности и предметности, хотя светотеневая моделировка оставалась еще плоскостной.

В конце XVII в. многие народные мастера Беларуси, как известно, работали не только у себя на родине, но и в иконописных мастерских Москвы. Сохранились имена некоторых из них: Станислав Лапуцкий, Григорий Адольский, Степан Заруцкий, Семен Лисицкий, Иван Маховский, Игнат Полонский, Киприян Имбрановский, Василий Познанский и др. Последнему, как талантливому живописцу, положительную оценку дал А.И. Успенский. Художника из Беларуси он поставил на один уровень с известным русским художником Симоном Ушаковым.

В XVIII в. белорусский народ продолжал борьбу за сохранение родного языка, своих традиций во всех областях материальной и духовной жизни. Именно дух национального самоопределения ярко отражался на развитии станковой живописи этого периода и был отмечен усилением проявлений народного творчества и реалистического отображения действительности. В борьбе против идеологических постулатов католицизма мастера иконописи старались придерживаться традиций как древнерусской, так и местной живописи.

В начале XVIII в. иконопись Беларуси заметно отходит от принятых в религиозной живописи принципов и канонов, которые не соответствовали позиции официальной православной церкви. Это отрицательно отражалось на художественном уровне произведений и не всегда удовлетворяло запросы и вкусы заказчиков.

Стилистические особенности народных икон

Немаловажную роль в создании народных икон местными иконописцами сыграли гравюры белорусских, русских и западноевропейских старопечатников. Местные маляры использовали композиции книжных миниатюр, заимствовали их цветовые соотношения, привносили элементы пейзажа, быта, реальной жизни. Такое «вмешательство» в общепринятые иконографические схемы нарушало традиционные религиозные каноны, с другой стороны, – делала народную икону более понятной и доступной для осмысления широкими народными массами.

Одним из примеров заимствования композиционных схем из книжных гравюр является икона «Троица» из Великого Малешева Брестской области Здесь ангелы левой рукой благословляют, а правой держат посохи. «Этот пример показывает, что религиозное содержание теряет сакральное значение и повторение канонических схем – только дань традициям», –  замечает Н.Ф. Высоцкая.

В церковных интерьерах XVIII в. значительное место принадлежало иконостасам, которые объединяли серии живописных работ, подчиненных определенному мифологическому содержанию. По своей структуре иконостасы являлись целостным и завершенным художественным произведением. Над их созданием работали столяры, резчики, позолотчики, живописцы, левкасчики – умелые мастера добрых дел.

Иконопись Беларуси этого периода не была в стороне от экономической и политической жизни. Народное искусство становилось заметной движущей силой в его развитии. Именно народное искусство, как замечает Н.Ф. Высоцкая, «… оживила иконопись, придала ей особую окраску и очарование. Как и в народных примитивах, евангельские события в иконах переданы с непосредственной наивностью, с введением в композиции любимых героев-защитников, победителей, мстителей. Когда же после объединения Беларуси с Россией иконопись утратила роль одной из форм политической борьбы, именно струя народного творчества содействовала трансформации иконописи в народное искусство».

 Характерной особенностью народной иконописи второй половины XVIII в. являются эмоциональная выразительность, колористическая декоративность, богатство орнаментики, заметная непосредственность раскрытия сюжета, фольклорность композиционного построения и стремление к реальной передаче конкретной сцены или действия. К концу XVIII в. иконопись приобретает более декоративный, чем живописный оттенок. Художники стали писать только руки и лики святых, а фон и все композиционное пространство заполнялись металлическим, серебряным или позолоченным окладом с резьбой по левкасу, а иногда и по дереву. Это видно в таких иконах, как «Чудо Юрия о змее» (1729), «Рождество Христово» (1746) латыговского мастера, в трехстворчатом складне «Наталья. Матерь Божия Одигитрия» (1760) из Турова. При всей наивности отображения персонажа, бытовых деталей в названных иконах наглядно проявляется снижение профессионального живописного решения, а это означало, что иконописание являлось одним из объектов творческой деятельности живописцев из народа. Именно здесь раскрывался творческий талант местных «богомазов», которые привносили своеобразные, простонародные черты в живописную культуру XVIII столетия.

Наталия. Богоматерь Одигитрия. Рафаил. 1760 г.
Трехстворчатый складень.
Из г. Туров Гомельской обл.

Наиболее широкое распространение на территории Беларуси народная икона получила в XIX в., и ее образная структура была тесно связана с содержанием народного быта. Образы почитаемых святых в значительной степени  идентифицировались с образами простых людей: Матерь Божия – защитница всех обездоленных, святой Николай Чудотворец – опекун торговых сделок, святой Георгий Победоносец – опекун животных. На шумном и красочном базаре, где землепашец и ремесленник реализовывали свои товары, они приобретали в свой дом и икону.

Вместе с тем непосредственность кисти народного мастера, звучность цветовой моделировки, свободная трактовка иконографических сюжетов, отход от стандартных канонов образного решения не могли не волновать служителей церкви, которые видели в народной иконе подрыв веры в христианство, нарушение устоявшихся стереотипов культовой догматики. Официальная церковь всячески старалась противостоять народному иконописанию. Организовывалась компания по запрету распространения народных икон, которые не соответствовали каноничным стандартам иконописного искусства.

Известно, что создателями икон, которые отличались от общепринятых религиозных канонов, были в основном землепашцы. Народные иконы писались для таких же землепашцев, как и они, и именно народное миропредставление оказывало решающее воздействие на  содержательную и образную сущность создаваемых произведений. Понять специфику содержательной и образной структуры народных икон можно было только с учетом всего богатства фольклора, связанного с религиозными представлениями о Рождестве, Пасхе, Святой Троице. Тут боги и святые  не уподоблялись сверхчеловеческим существам, а приобретали облик обыкновенных людей с земными делами и проблемами. Мы видим в образах святых внимательные взгляды, доброту, задумчивость и спокойствие, что свидетельствует о стремлении художников приблизить каноническую иконографию к отображению реальной земной жизни.

Наделяя в иконе образы святых типичными чертами белорусов и, отображая сцены из жизни простых людей, народное иконописное искусство приближало божество с недоступной высоты к мирским делам и заботам. Икона, с ее главным культовым назначением, выполняла роль заступницы и защитницы простого человека от всяких бед и несчастья. Народные мастера-живописцы выражали в иконе свое отношение, как к реальному, так и к неземному миросуществованию и, переосмысливая по-своему,  сохраняли  глубинные основы традиционной религиозной философии. Естественно, они не владели необходимыми знаниями в области изобразительного искусства и только на интуитивной основе решали композиционные и колористические задачи в иконописании, но это не мешало проявлению их художественного таланта и эстетического вкуса.

Иконы, что создавались неизвестными народными живописцами, отображали самые разнообразные стороны духовной и материальной жизни простого человека. Они донесли до нашего времени духовные, морально-эстетические основы культуры народа прошедших столетий и стали неотъемлемым связующим звеном между духовной культурой прошлого и современностью.

Особое явление в области развития белорусской иконописи представляют образцы народных икон прошедших столетий Гомельщины, где вместе с деятельностью профессиональных иконописных школ значительное место занимало народное иконописание. Так, к условной группе Восточно-Полесского региона можно отнести иконы, распространенные в Брагинском, Хойницком, Ельском и Наровлянском районах. Характерной особенностью икон этих регионов является общий темный фон, сдержанность цветового декоративного оформления, упрощенность фигур, близких к художественному примитиву. Что касается Гомельского, Будо-Кошелевского, Кормянского, Рогачевского и Ветковского районов, то их сохранившиеся памятники выделяются праздничностью, декоративностью, приподнятостью настроения. В народных иконах доминировал красный или светло-коричневый фон, краски накладывались прозрачными, сочными. Особое внимание уделялось внешнему оформлению, где широко использовался геометрический или растительный орнамент. Подобные характерные черты памятников народной живописи этого региона также можно отметить в группе икон Гомельской и Новобелицкой школы живописи. Можно предполагать, что здесь находился центр иконописи, который обеспечивал потребности населения не только своего региона. Образцы икон этой группы можно было встретить и далеко за его пределами, поскольку такой «товар» создавался не только по заказу, но и для продажи на ярмарках, что способствовало их широкой «миграции» среди населения далеко за пределами этого региона.

Несколько в ином плане построены произведения народной иконописи, созданные на Чечерщине. Сотрудники Чечерского и Ветковского музеев, которые атрибутировали и классиффицировали старинные иконы, пришли к заключению, что традиции иконописи данного региона уходят в далекое прошлое. Исследователи называют имена двух мастеров, создававших иконы с 70 – 80-х годов XIX в. и до 20-х годов ХХ в. Это братья Гавриил и Владимир Гераковы. Специалисты высказывают мысль, что в XIX в. существовала Чечерская иконописная школа, где  создавались произведения на достаточно высоком профессиональном уровне, но с привнесением типичных черт народного изобразительного примитива и использованием мотивов и элементов в стиле барокко, с приглушенным темным фоном в контрасте со светлыми деталями. Для икон этой школы живописи свойственно отсутствие элементов декоративного оформления, что дает основание говорить об ориентации художников-исполнителей на общепринятые канонические образцы иконописи, заимствованные как в России, так и в странах Западной Европы.

В следующую условную группу можно также отнести памятники иконописи, которые были рапространены на юге Гомельского, Лоевского и Добрушского районов. Они занимали промежуточное положение по исполнительской манере, стилистической форме между живописными произведениями Восточно-Полесской и Гомельско-Новобелицкой групп. Иконы этого условно обозначенного региона выделялись богатой декоративной проработкой, и в их композиционной структуре ощущалось влияние народного искусства соседних государств – Украины, Румынии, Польши, России.

Итак, народная иконопись представляет специфическое явление в живописи Беларуси XVIII–XIX столетий. Развиваясь на оживленном пути с Запада на Восток, народная икона органически впитывала культурные достижения соседних стран и вносила свою лепту в формирование и отражение как национальных, так и общечеловеческих художественных ценностей. Вместе с тем она имела свои отличительные черты, в которых воплощались надежды и вкусы народа, его вечные стремления к постижению истины, высоким идеалам, красоте, духовности.

Григорий Шауро

профессор Белорусского государственного

университета культуры и искусств