День всемирной радости, праздник Рождества Божией Матери – 21 (8) сентября. С этого праздника, символизирующего начало обновления человеческого рода, встречу Старого и Нового Завета, начинался праздничный годовой цикл Православной Церкви. Одна из самых ранних сохранившихся в Беларуси, написанная в начале XVI века, небольшая по размеру икона Рождества Божией Матери почитается на Пинском Полесье чудотворной. Ее иконография восходит к палеологовским образцам, а обобщенная стилистика напоминает аналогичные решения в украинской иконописи своего времени.

Рождество Божией Матери.
Столинский (Рухчанский) мастер. Первая треть XVII в., из церкви Рождества Божией Матери дер. Рухча, Столинского р-на Брестской обл.

В XVII веке именно в иконах Рождество Божией Матери наиболее ярко проявилось обновление стиля белорусской и украинской иконописи. Иконописцы из Слуцка, Бреста, Могилева, Львова трактуют иконографию этого сюжета достаточно свободно, предлагая различные композиционные решения, используя в них заимствования из западноевропейской живописи и гравюры, насыщая содержание образа бытовыми подробностями, созвучными современной реальности и новому барочному мироощущению.

Икона Рождества Богоматери, выполненная неизвестным полесским художником, вероятно из Пинска, условно названным «Столинским мастером», – один из самых ранних примеров такого преобразования, поисков нового. Вместе с тем, эта икона еще во многом компромиссна и консервативна. Попытка использования прямой геометрической перспективы в изображении пола соединяется с иконной параллельной и обратной перспективой стола, колыбели, ложа, на котором возлежит мать новорожденной Марии, Св. Анна. Ее фигура масштабно выделена среди остальных участников сцены. Характерная для белорусской иконописи XVII века, новая трактовка в изображении палат в виде некоего подобия ренессансных палаццо и пышный барочный красный балдахин над ложем Св. Анны соединены с архаичными, «иконными» изображениями кивория (ротонды на четырех тонких колонах) и велюма (свисающих с кивория полос красной ткани). Киворий доминирует в верхней части иконы на серебряном, украшенным резным орнаментом и покрытом золотистым лаком фоне, подчеркивая святость происходящего.

Написаны с этнографической точностью современная, виденная художником в повседневной действительности, колыбель, тканая простынь в ней, полосатый ручник-полотенце в руке служанки у купели, но украшенные жемчугами одежды-далматики дев, навестивших св. Анну – подчеркнуто архаичны. В иконе «Рождество Божией Матери» много необычных, нерасшифрованных деталей. Отец Марии, св. Иоаким, изображен в верхнем левом углу иконы, как бы в отдалении от происходящего, не очень умело он нарисован словно втиснутым на балконе, опирающемся на тонкие розовые коллоны, а под ним в арочном оконном проеме показан загадочный персонаж с раскрытой книгой перед собой. Он изображен в профиль в современном художнику костюме – меховой шапке и плаще. Некоторые исследователи видят в этой фигуре предка св. Иоакима, царя Давида, либо одного из библейских пророков. Но, возможно, так представлен художником некий обобщенный образ писателя, восславляющего рождение Марии, либо – записывающий свои наблюдения автор апокрифа о Рождестве Божией Матери– «Протоевангелия Иакова», литературной основы иконографии Рождества Пречистой.

Непривычно наделил художник нимбами не только св. Анну, Иоакима, младенца Марию, но и двоих, традиционно изображаемых без нимбов, юных дев пришедших проведать роженицу, и повитуху. Возможно, здесь следует видеть юных племянниц св. Анны – Елизавету ( в будущем мать Иоанна Предтечи) и ее сестру Марию Клеопову (стоявшую в будущем у Распятия), с повитухой, держащей спеленатого младенца Марию, по-видимому, так же отождествлена племянница св. Анны – Соломия, (возможно, та же Соломия пеленала и новорожденного Иисуса Христа, затем была в числе последователей его проповеди).